сегодня день воспоминаний детства: начала с игры на придумывание, теперь ем шоколадную пасту «Алиса» и пытаюсь записать послание на старый магнитофон — так мы раньше отправляли «письма» на север, бабушке и дедушке, которым приятно услышать живые голоса вместо письменных
как все-таки неправильно: в детстве есть время мечтать о том, что сделаешь, став взрослым, ну там, конфеты есть каждый день, кататься на каруселях, спать сколько вздумается... а у взрослых нет времени не только на конфеты, но даже на мечты о них!
а и правда, что «в груди да на небе одно и то же» правда, что бог есть во всем и в каждом и «стоит в нас и тихо колеблется, как вода в стакане» главное не потеряться в темноте души своей, такой как-будто знакомой
когда я читаю избранное, то записи в дневниках говорят разными голосами: если это записи тех, кого я знаю лично, с кем я встречалась наяву, то они говорят как их хозяева, текст как-будто перестраивается под речь, под интонации, взгляды, жесты, и я словно не читаю, а слушаю, разговариваю с ними; те, кого я знаю только виртуально, говорят безмолвно, но говорят, переживают, радуются, ошибаются и учатся на ошибках. пишут=живут.
уж чему я точно научилась на выпавших на мою душу уроках драматургии, так это то, что люди, окружающие художника — это его бесконечные сюжеты, неисчерпаемое вдохновение, вечная молодость в конце-концов, это даже не цинизм. искусство не выше, но для людей. жизнь — это самый драгоценный источник, универсальная группа крови. подходит всем и для всего. поэтому, в память о тех, кто жил раньше, кто искал истинное, кто творил, я хочу жить и создавать прекрасное. не посредством, но для людей.
когда он прочитал все книги на свете (подумать только, сколько у него было свободного времени!), он решил написать свою, да так, чтобы самому потом прочитать и чтоб непременно, непременно было интересно. с тех пор он видел сны. и не простые, а... водные. вода проникала в его подсознание самыми вероятными и невероятными путями: она разливалась холодными реками, сочилась спелыми плодами, рушилась глубокими озерами, плакала дождем и струилась богом по венам и сосудам. а потом однажды он проснулся и понял, что приснил себе всю жизнь. и тогда он подумал, что напишет об этом книгу.
преамбула: не помню, упоминала ли я об этом, но вот уже год, как закрыли на капитальнейший ремонт школу в моем дворе. т.е. ремонт абсолютно всего. у меня к этой школе своя нелюбовь: когда-то при переезде в седьмом классе меня не приняли туда из-за слабого уровня английского языка. ХА! но да речь сейчас не об этом. буквально на днях ее доделали, при этом сделали все так прилично: и качественный стадион с хорошим покрытием и частыми прожекторами, и облицовку здания, и наверняка хорошо сделали внутри — спасибо президентской программе по обустройству школ.
амбула: с моего девятого этажа видно, что там уже надули большой шар в форме чучела земли, и невыносимо смешно и жалко наблюдать за несчастными учениками, которых гоняют по стадиону с набором флагов в российский триколор, которыми они обязаны будут патриотично махать на завтрашнем открытии школы, при сопровождении трагично-пафосной музыки а-ля московская олимпиада в 88-м; похоже, отцовское предположение о завтрашнем прибытии сюда г-жи Матвиенко вполне разумно
кот уже едет в поезде. изрисовала весь календарик. авгрусть покрылся аккуратными крестиками, а мне еще нужно успеть купить хороший чехол для акустики, новых книг и огромную желтую чашку.
- юленька, милая моя, любимая моя, потерпи еще чуть-чуть, я уже скоро приеду. милая, прости за те моменты, когда делал тебе больно, я хочу, чтобы ты чувствовала себя со мной свободно, легко, хорошо. постараюсь не делать больше таких поступков. в этой поездке я понял как мне тебя не хватает. хочу обнять тебя. кстати, я сегодня ночью обнимал тебя во сне. ты мой ангел
Все крокодилы были как крокодилы, а этот крокодил был какой-то странный: он очень любил цветы. И вот однажды он попал на прекрасный луг, и там на лугу он встретил красивую корову. Она сказала: "Странный крокодил, Вы нюхаете цветы?" "Да", - сказал крокодил, - "они мне нравятся". "И мне тоже", - сказала корова.
Да, если им нравилось одно и то же, цветы и листья, то они конечно могли полюбить друг друга. И как самый обыкновенный влюбленный он читал стихи, только по-крокодильи.
Они очень любили друг друга, но никто не верил в эту любовь. Все говорили: "Нет, этого не может быть, они такие разные. Что вы! Такая красивая корова и такой невзрачный крокодил..."
Они хотели всегда быть вместе, потому что у них было много общего - цветы и листья.
А все говорили: "Неужели Вы не видите? Вы такая красивая, а он такой... зеленый-зеленый. Нет, Вы только посмотрите на него, ну что Вы в нем нашли?". Корова задумалась, и тогда наступила осень.
"Все кончено", - сказала корова, - "у нас нет больше ничего общего, ни цветов ни листьев". Бедный крокодил не знал, что делать. "Ну неужели для любви нужны только цветы?!" - крикнул он. "Да. И листья тоже", - отвечала корова. Тогда крокодил решил стать зеленым листом.
Говорят, корова снова полюбила его, ведь не важно, каков ты с виду. Если любишь - сделай что-нибудь прекрасное, ну хотя бы стань зеленым листом.
любимый звонил сегодня из Благовещенска, и, перебивая друг друга и тут же замолкая, мы, радостно смущаясь, рассказывали, как соскучились и как хотели бы сейчас быть рядом. он рассказывал мне: - я сижу на набережной, ее так красиво сделали за то время, пока меня здесь не было! на другой стороне Амура можно разглядеть китайцев.. Юлечка, как бы я хотел, чтобы ты сейчас была здесь, какой прекрасный закат! мы бы гуляли по этой набережной и... может быть, целовались бы
от последних слов я почти взвыла от осознания, сколько километров и часов нас разделяют
а через час он снова позвонил и сказал, что хочет спеть мне песню и он спел он спел «Julia» битлз! и дело конечно не в том, что это их песня, а в том, как он ее пел
в понедельник платформа №6 превратилась в беговую дорожку — провожали кота, вместе с его другом бежали за вагоном. я, конечно, в последние минуты вела себя как ребенок-эгоист, но нравоучения Виталика и нежность моего родного мальчика сделали свое дело.
ему ехать почти неделю. уже скучаем, уже очень. кошмар... он взял мой голубой ломоаппарат с fish eye и блокнот, чтобы его изрисовать. он побывает в Китае. он спросил размер моего пальца. он уже сделал мою жизнь прекрасной.
сегодня проявила прошлонедельную поездку в Комарово с друзьями и прогулку по освеженному Невскому: ноль фотошопа, кросс и уйма удовольствия
«юлечка, солнце мое, я с тобой, я всегда с тобой. я держу тебя за руку и чувствую твое сердце. все будет хорошо. ты мой главный человечек, самая дорогая, любимая. целую тебя и обнимаю*»
окружающий мир превратился в картины альбера марке: так чудесно сидеть, провожая день, на Исаакиевской площади, когда тучи бросают к нам свои тяжелые водные покрывала, а мы прячемся под одним зонтиком и, не замечая, что постоянно улыбаемся, обсуждаем чувство юмора у бога, и потом эта вода после ливней в босоножках, тихие городские переулки, трамваи, поцелуи и все время за руку.
и ночью любовь ранее прикрываемая одеждой.
вокруг столько замечательного, чего я раньше не могла заметить. теперь мне кажется, что меня стало много-много, что мысли мои и чувства ширятся и я сама излучаю свет.
в определенные моменты мне хочется сказать ему о том, какой он чудесный, как я рада что мы вместе, какой нежностью и силами он меня наполняет и как хорошо и спокойно мне становится, когда он рядом. но получается лишь жалкое: «я так люблю тебя». скоро будет год нашего знакомства и я понимаю насколько ничтожно мало слов, чтобы выразить все.
мне нравится...мне нравится как он делает что-либо, потому что он делает это по-своему, и, когда у нас с ним возникает очередная «молчанка», в душе я смеюсь над тем, с каким серьезным видом он жаждет во всем разобраться, — потому что я не такая, я, наверно, не способна долго концентрироваться на чем-то, все мои такие яркие эмоциональные переживания мимолетны, но не он. он — мое самое дорогое, самое больное, самое теплое переживание.
я хочу сказать спасибо ему за все, что он для меня делает. за то, что заставляет улыбаться, плакать, делает больно и делает так, что я сама не своя от счастья. благодаря нему я на многое смотрю по-новому.
я люблю смотреть, как он спит. люблю чувствовать его теплые ладони на своем лице. люблю когда он поет.
он всегда берет меня за руку, когда мы переходим дорогу. он следит за моим сердцебиением. он касается меня как никто другой. он меня изучает. я счастлива, когда он счастлив. до него все было неправдой. спасибо ему за все то, что я полюбила. спасибо за вдохновение жизни.
спасибо за то, что, прижимая меня к себе, он шепчет «родная, любимая, девочка моя, как хорошо, что ты у меня есть»
п.с. вчера я ездила к нему на съемки, потому что он потерял там свитер и мерз, а я привезла кое-что из его вещей. странно, мы не виделись всего три дня, но целовались как в первый раз. так тепло
в какой-то момент я привыкла к сбоям в процессе жизнедеятельности и они стали нормой. нормой стали странные, тоскливые и одинокие существа, живущие в голове и вне ее, нормой стал невесомый двигатель внутреннего сгорания в животе, которые работает из-за любимого человека, нормой стал болезненный голубой взгляд с улыбкой и вечно расширенными зрачками
я уже не считаю себя странной и странным то, что я делаю для окружающих меня людей. все, что мне подсказывают делать существа из головы, совершенно обыкновенные вещи: творчество, пища, мнение, сон, смех, слезы, самосохранение
*жую воротник куртки* - что ты делаешь?) - хочу тебя съесть, чтобы ты всегда был со мной - давай лучше когда я буду совсем старым и больше ничего не смогу делать?) - договорились)
он ушел два часа назад, а я еще чувствую его запах в моей комнате, на моем белье, на моей коже, запах от подушек и простыней. запах чая и овсянки, которую он не успел доесть. все то же солнце, все те же журналы. фотоаппарат с непроявленными воспоминаниями.
вот так смотришь кино о том, как пара дней меняет все: а потом они каждый день вместе. а он, отчего-то, постоянно ее целует. и так смешно, и похоже, будто они пытаются наверстать упущенное. и смеются. такие хорошие, молодые, красивые. он часто берет ее на руки и целует глаза, лоб, щеки, шею. они, конечно, пьют кефир и вкусный-вкусный чай. и ночью пытаются не шуметь, ведь за стенкой папа, а ему рано на работу.
а потом понимаешь, что это кино про тебя. какой-то сумбур... я не могу придти в порядок. я не могу поверить, что он снова есть.
счастье — это час на трамвае через парк и поле, а потом залив, бутерброды и босиком по песку. счастье всего в часе езды от города на трамвае! мои плечи сгорели, а ноги в песке, и я так устала улыбаться, что от этого улыбается все больше и больше
разрешите себе съездить в морской уголок, где даже днем орут лягушки, счастье по цене трамвайного билета!