после грозы приснился агглъ с византийским юношеским лицом, капризный и немного пугающий, но завораживающе красивый, жил в запертой комнате, откуда страшно было выпускать, взглядом «жёг и пепелил» (вот он и аукнулся, нашёл меня, этот пламень небесный), а я открывала дверцу и пробиралась к нему, чтобы любоваться; жаль, что так мало запомнила, агглъ внушал что-то разумное и разговаривал ужасным голосом неземным